Совладелец фирмы «Экотех» Игорь Синицын никогда не пользовался услугами туристических агентств. И при этом объездил полмира, бывал на Северной Земле, Чукотке и даже в Антарктиде.
 |
| Игорь Синицын |
— Занимаюсь спортивным туризмом более тридцати лет, даже выигрывал чемпионат СССР по зимним путешествиям. Начал заниматься этим видом спорта еще в институте. Хотя именно спорт меня интересовал мало, хотелось путешествовать.
Услышал, что друзья едут в Карпаты — поехал в Карпаты; увидел, как альпинисты лезут на скалы — побежал в секцию альпинизма. Кстати, как показала практика, полученные навыки помогают не только в Антарктиде или Аляске, но и в Эквадоре, Непале, на Галапагосских островах, в национальных парках Америки и в Европе.
— Острова — это романтично. Но что хорошего в семидесятиградусном морозе в той же Антарктиде?
— Мороз — это замечательно. Когда перед отъездом в Антарктиду я заполнял анкету, там был следующий вопрос: «Какие чувства вызывает у вас метель и пурга?». Варианты ответа: угнетенность, растерянность, страх. У меня метель вызывает восторг и радость.
И дело даже не в том, что ты побеждаешь природу, — скорее ты демонстрируешь, что человек может жить в любых условиях. Жить в Антарктиде — это не подвиг, это нормально. Кстати, привыкнуть к морозу нельзя — в прошлом году мы путешествовали по Уралу и замерзли так, что об Антарктиде и говорить не приходится.
— А как вы попали в Антарктиду?
— С детства хотел ее увидеть, хотя мама и говорила, что такой поездки не переживет. Случай представился совершенно случайно: я узнал, что в Ленинграде набирают людей для новой антарктической экспедиции.
Там была вакансия программиста — к тому времени компьютеры добрались и в Антарктику. Медосмотр я прошел первым. После этого мне сказали, что хотя «шансов у тебя нет, но ты молодец». В конце концов, человек у которого «были шансы», не поехал.
— Думаю, среди столичных бизнесменов очень мало людей, которым довелось видеть белых медведей и пингвинов не только в зоопарке.
— Когда видишь след белого медведя, становится страшно. Когда мы путешествовали по горам Аляски — к слову, мы шли по местам, описанным Джеком Лондоном, — случайно набрели на берлогу, у которой сидела белая медведица. Мы ее тихонечко обошли.
А однажды встретили сразу семерых медведей — на наше счастье, они терзали мясо моржей, выброшенных на берег. Тогда из средств самообороны у нас были только самодельные ракетницы — как выяснилось, они были неисправны. После этого я оформил разрешение на карабин. Правда, до сих пор пользоваться им не приходилось. Что касается пингвинов, то они очень дружелюбные ребята. Особенно пингвины-адели — в отличие от императорских они маленькие, шустрые и очень любопытные.
— Как относятся к туристам полярники?
— Когда мы встречались с полярниками на полуострове Таймыр, у мыса Челюскина, они смотрели на нас с усмешкой — ведь многие люди едут в Антарктиду или Арктику для того, чтобы потом всем рассказывать, какие они крутые парни! Одно дело путешествовать несколько недель и совсем другое — прожить среди вечных снегов два года. Я это почувствовал на собственном опыте.
— Во время путешествий по российскому Северу вам наверняка довелось видеть остатки инфраструктуры ГУЛАГа.
— Классический пример — город Норильск. Его построили благодаря стараниям выдающегося геолога и инженера Николая Николаевича Урванцева, имя которого сегодня не вспоминают даже историки. Победа Советского Союза во Второй мировой войне была бы невозможна без танков Т-34.
А ведь танковая броня — это норильский никель, обнаруженный экспедицией Урванцева. Впоследствии Урванцев был репрессирован: в районе Норильска было полностью выработано одно локальное месторождение и «доброжелатели» написали, что вредитель Урванцев сознательно преувеличил его значимость — к тому времени на строительство Норильска были потрачены огромные средства. В результате заключенный Урванцев был назначен главным инженером Норильского горно-обогатительного комбината.
А через некоторое время в том районе нашли новое месторождение и Николая Николаевича реабилитировали. Мне посчастливилось познакомиться с этим человеком. В Норильске нам рассказывали, как в пургу на самолете привозили симфонический оркестр, арестованный сразу же после концерта, показывали литовские кладбища. В общем, повидали и старый ГУЛАГ, и новый. Кстати, с лагерями у меня связана еще одна интересная история.
Через некоторое время после того, как был создан Научно-экспедиционный центр «Киев», мы выкупили здание Главного управления магаданской зоны и решили сделать там гостиничный комплекс. Все было хорошо, но во время августовского путча нам сказали: «Ребята — это ваша собственность, но здесь будет зона. Так что деньги мы вернем, а вы отдайте нам здание».
— С коренным населением Севера — чукчами, эскимосами — общаться приходилось?
— Вы даже не представляете, какой ущерб причинила им советская власть! Однажды в поселке Нуняма, расположенном на самом севере Чукотки, мы снимали на механическую профессиональную камеру сюжет о нашем путешествии. Представьте, идет группа путешественников, в кадре — просторы Севера, потом оператор выхватывает полуразрушенные постройки.
Затем идет текст диктора: «Поселок Нуняма, основан в XV веке чукчами, затем перешел к эскимосам. Где-то в XIX веке они помирились. Советская власть в поселке была установлена только в 1961 году — до того времени ей просто не удавалось туда добраться. А в конце восьмидесятых в Нуняме не осталось ни одного жителя».
После этих слов диктора камера наезжает на плакат с надписью: «Идеи Ленина, идеи коммунизма — самые величественные идеи в мире, движущая сила современной истории». В общем, за двадцать пять лет «движущая сила» уничтожила все, что создавалось в течение пяти столетий. Впрочем, Нуняма — далеко не единственный пример. Ведь как живут те же чукчи? Несколько семей «работают» на участке побережья в 5—10 километров — пасут оленей и промышляют тюленей.
Но жили они так до тех пор, пока Хрущев не сказал: «Давайте поселения укрупнять и современные дома строить». А зачем им дома — они веками жили в чумах! К тому же стоимость дома, построенного в зоне вечной мерзлоты, в 15 раз выше, чем на материке, да и на паркете чукчи разделывать тюленей не будут. Наша цивилизация им не нужна, они хотят жить так, как жили их отцы и деды.
— Нравится ли ваше увлечение жене и дочери?
— Они сами заядлые путешественницы. Когда дочь впервые пересекла Главный Кавказский хребет, ей было всего 3 года — правда, тогда она путешествовала в моем рюкзаке. Что касается моей жены, то она также занималась альпинизмом. Поэтому, когда я говорю, что уезжаю, дома это воспринимают спокойно.
Досье
Синицын Игорь Петрович родился в 1953 году в Уссурийске. Закончил факультет прикладной математики Киевского политехнического института. В 1984—1985 гг. был инженером-программистом в составе советской антарктической экспедиции. Во время перестройки был одним из создателей Научно-экспедиционного центра «Киев», специализировавшегося на внедрении наукоемких технологий и производстве одежды для путешествий.
Заместитель главного конструктора Института программных систем АН Украины, кандидат технических наук. Совладелец научно-исследовательского института автоматизированных компьютерных систем «Экотех». Мастер спорта по спортивному туризму, кандидат в мастера спорта по скалолазанию и фехтованию. Увлекается зимними путешествиями и альпинизмом. Женат, воспитывает дочь.
КОМПАНИЯ
Научно-исследовательский институт автоматизированных компьютерных систем «Экотех» был создан в 1991 году. Специализируется на проектировании и разработке информационно-аналитических систем, а также средств и комплексов технической защиты информации. Имеет специальное разрешение СБУ на проведение деятельности, связанной с государственной тайной. В последнее время активно сотрудничает с Министерством обороны Украины.
Комментариев нет:
Отправить комментарий